Миллион за переезд: кто и зачем едет работать в деревни, тайгу, на Дальний Восток
В прошлом году HeadHunter составил рейтинг российских регионов, где чаще всего встречаются «суперзарплаты» — от 150 тысяч рублей и выше. Москва заняла только четвертое место, чуть обогнав Ямало-Ненецкий автономный округ и уступив Чукотке. А лидером стала Магаданская область. Там 150+ тысяч предлагают на каждой четвертой открытой вакансии. При этом в городе все равно жалуются на кадровый голод.
Специалистов не хватает много где: не только в городах, но и в селах, в тайге и на островах. Решить проблему уже много лет пытаются программами трудовой мобильности, которые должны мотивировать россиян переезжать для работы в другие регионы.
Летом 2022 года Министерство труда предложило новую идею: перечислять «подъемные» субсидии (117 тысяч рублей) специалистам младше 35 лет за переезд в один из 25 регионов, нуждающихся в кадрах. Из федерального бюджета на это выделяют 200 млн рублей. Поддержку может получить практически кто угодно: никаких ограничений по специальностям и отраслям нет, заключать договор на долгий срок не нужно, условия максимально простые.
Вместе с участниками проектов трудовой мобильности и экспертами разбираемся, действительно ли работают подобные программы и так ли выгодно переезжать в далекие регионы.
ПОДЪЕМНЫЙ ПЕРЕЕЗД
Одно из приоритетных направлений для «переселенцев» — это Дальний Восток. За последние 10 лет экономика региона выросла в три раза, там открываются новые компании и запускаются большие государственные проекты. Для поддержки этого бурного роста требуются новые профессионалы.
Поэтому с 2015 года действует программа от Роструда, которая предлагает специалистам переселяться в любой из 11 дальневосточных регионов. Государство помогает желающим пройти переподготовку, компенсирует стоимость переезда и адаптации и обеспечивает отпуск на время обустройства на новом месте.
Чтобы переехать, нужно выбрать вакансию из списка и заключить трудовой договор минимум на два года. Можно выбрать любое из 80 000 рабочих мест в самых разных сферах: от горнодобывающей и нефтегазовой до медицины и образования. В основном список состоит из рабочих профессий — для заводов, судостроительных комплексов, промышленных предприятий.
Программа довольно популярна: за первые четыре года в рамках нее переехали и устроились на новом месте больше 2000 человек, в 2020 году — еще 700.
«Я родился и жил в Керчи, потом перебрался в Санкт-Петербург — работал на Адмиралтейских верфях. А в 2017 году решил поучаствовать в программе трудовой мобильности и одним из первых приехал на судостроительный комплекс “Звезда” в Большом Камне в Приморье. Причина банальная — в Керчи работы не было, а здесь предлагали хорошие условия и перспективы, так что я согласился.
По программе меня обеспечили служебным жильем — двухкомнатной квартирой в новом доме, построенном для работников “Звезды”. На подъемные деньги я организовал переезд для жены и двоих детей и купил все нужное в дом — мебель, технику. В целом мои ожидания оправдались. У меня интересная работа, сам завод новый, с хорошим оборудованием. Большой Камень — маленький город, меньше Керчи, но Владивосток рядом, детей можно отправить в федеральный университет, поэтому в Приморье можно прижиться».
Переезжают по таким программам и молодые специалисты, практически вчерашние выпускники. Некоторые сознательно выбирают далекие регионы: даже не из-за денег, а из-за климата и моря на расстоянии вытянутой руки.
«Мы с женой окончили Томский политех, оба теплоэнергетики по специальности, и еще на 4-м курсе стали искать работу. Поездили по практикам, и одна из них была в Приморье, во Владивостоке. А позже, когда мы были в магистратуре, попали на ярмарку вакансий, где узнали о строительстве ГРЭС-2 на Сахалине и о программах трудоустройства — с подъемными, жильем и другими приятными условиями для вчерашних студентов. Тем более нам понравилось Приморье: природа прекрасная, климат — кому-то не подходит, а нам хорошо. И море рядом.
Пока мы заканчивали магистратуру, получали предложения из других регионов: была Сибирь, был Краснодар. Но мы все же решили ехать на Сахалин, хотя фотографии села Ильинское в сети вызывали ужас: старые деревянные дома, дороги разбитые. И родители, и преподаватели нас отговаривали. Однако у нас было две серьезных причины поехать. Во-первых, зарплаты на Дальнем Востоке в разы выше, чем в Томске и других доступных нам регионах. Во-вторых, только на ГРЭС-2 нам обоим гарантировали место. Обычно меня брали, а “женские вакансии” были под вопросом. Мы же хотели работать вместе.
Осенью 2017 года мы приехали работать на ГРЭС на другом конце острова: набирались опыта и жили в съемных комнатах. Нас обеспечили фактически всем, так что выданные подъемные мы не тратили. Через год слетали в отпуск в Томск, и тут приятный момент: раз в два года предприятие полностью оплачивает билеты на отпуск в любой российский регион. А потом уже мы вышли на ГРЭС-2 и заехали в новую квартиру. Благодаря ГРЭС-2 здесь идет активная застройка, так что ничего общего новый городок с тем, что мы видели в интернете, не имеет. Цивилизация есть!
Бонусов как для вчерашних выпускников у нас очень много: двойной оклад, потому что Крайний Север, 44 дня отпуска, оплата перелета и перевозки багажа при самом переезде, неделя отдыха для обустройства. Подъемные дают не только на жилье, но и на обучение, причем любое: знаю тех, кто просто для себя автомобильные курсы прошел за счет программы трудовой мобильности. Сами подъемные на руки не выдают: мы отдаем чеки в бухгалтерию и нам потом компенсируют расходы — никакие отчеты составлять не надо. Покупать для обустройства можно что угодно, хоть матрас».
Привлекать таланты в далекие регионы помогает и программа по содействию переселению соотечественников, живущих за рубежом. По ней можно переехать, например, в Бурятию, Якутию, Магаданскую область. Работу не обещают, но с учетом дефицита рабочих рук в этих местах устроиться большинству переселенцев будет несложно.
«В 2017 году я узнал про госпрограмму по содействию добровольному переселению соотечественников. Там не гарантировали работу, но говорили, что есть большой спрос на рабочие специальности. А я сварщик и автослесарь — вполне рабочие руки. Жилье тоже не обещали, но выплачивали хорошие подъемные. Так что в итоге мы с женой и четырьмя детьми уехали из Бишкека в Амурскую область. Терять было особо нечего: жили мы на съемной квартире, в последнее время были проблемы с работой.
По программе нам обещали 240 тысяч рублей на заявителя и по 120 тысяч рублей на каждого члена семьи. Суммарно вышло 840 тыс. рублей. Первую часть, почти полмиллиона, нам выплатили быстро, и на эти деньги с добавлением небольших своих накоплений мы со старшим сыном возвели дом и сделали в нем ремонт. Так что устроились хорошо. Работу тоже нашел — зарплаты здесь невысокие, зато у меня гибкий график».
МОБИЛЬНОЕ ЗЕМСТВО
Больше 10 лет существуют программы трудовой мобильности для отдельных специальностей. Для врачей есть «Земский доктор» и «Земский фельдшер»: в рамках программ можно переехать в сельскую местность, поселки городского типа, маленькие города. За пятилетний контракт с работодателем государство разово выплачивает врачам по 1 млн рублей, а фельдшерам, акушеркам и медсестрам — по 500 тысяч.
А самые смелые могут получить еще больше. К примеру, за переезд на Дальний Восток, где специалисты нужны особенно сильно, врачам платят 2 млн, а фельдшерам — 1 млн рублей. И дефицит специалистов все еще сохраняется: за 9 лет по программе приехали меньше 1000 человек.
«Медучилище я окончила в 1984 году и начинала работать в Чурапчинском улусе [в Якутии], потом перешла в Булунский. Успела побыть и участковым врачом, и акушеркой, и фельдшером на скорой, и детским фельдшером.
Когда узнала, что в “Земском докторе” больше нет ограничений по возрасту (раньше можно было участвовать только до 50 лет) и расширен список специальностей, по которым трудоустраивают, стала просматривать подходящие варианты. Так я и попала в село Хомустах. Это очень маленький населенный пункт — меньше 200 жителей, из них 79 — это дети.
По программе я устроилась в Верхневилюйскую больницу. Главврач и другие сотрудники мне все показали, объяснили условия участия, помогли оформить документы. Я получила благоустроенную квартиру, легко адаптировалась. Кроме основной работы я еще взяла на себя школу и детский сад: там всего 50 детей на оба заведения, но работы хватает. На мой взгляд, такие программы — хороший вариант для молодых, чтобы набраться опыта с минимумом затрат и сложностей».
В 2020 году появилась похожая программа — «Земский учитель». Суть ее в том, что молодые педагоги, переезжающие в села, поселки и города с населением до 50 тысяч человек, получают от государства компенсацию 1 млн рублей. Для Дальнего Востока сумма выше: 2 млн. Выплата разовая, требуется договор с работодателем на 5 лет. Есть перечень вакансий, за которые выдают компенсацию. Программа действует до конца 2023 года.
«Раньше я жил и работал в Иркутской области, в селе Усолье-Сибирское. О программе “Земский учитель” узнал, еще когда ее только анонсировали, — меня она очень заинтересовала, поэтому, как только она запустилась, я подал заявку. На тот момент на выбор были доступны несколько регионов, я подал заявку в Московскую область, Воронежскую, Ростовскую и республику Адыгея. Прошел только в три из них — не попал в МО из-за огромной конкуренции. Чтобы окончательно все решить, посмотрел сайты учебных заведений, и в Воронежской области мне понравилось больше всего.
Обещанный миллион я получил — на эти деньги купил маленькую дачу и подержанную машину: без транспортного средства в селе делать нечего. Хорошо, что успел распорядиться деньгами сразу, потому что уже за год они практически обесценились. Подъемных не хватило абсолютно на все, но основное есть, а остальное зарабатываю.
Но ехал я не за деньгами, а потому что меня не устраивала материально-техническая база в Иркутской области. В Воронежской с этим все нормально. Кроме того, в сельских школах другое отношение к педагогам — в хорошем смысле. Так что пять лет по контракту точно отработаю, а там посмотрим».
Но странно было бы говорить, что существенные выплаты не играют роли, когда специалисты принимают решение сменить регион и осваиваться на новом месте вдали от родного города. Бывает, что людьми движет именно желание решить финансовые трудности — и в результате в выигрыше остаются и работник, и государство.
«Раньше я работала учителем английского в вечерней школе, а в 2020 году увидела запуск “Земского учителя” и подала заявку в числе первых участников. Очень хотела попасть в Нижнетавдинскую, ближе к Тюмени, но там не было мест, поэтому я оказалась в Казанском районе — в пяти часах езды от своего города. Главным стимулом участвовать в программе были деньги — я хотела закрыть кредиты. В общем-то, я их и закрыла, потому что миллион выплатили сразу.
Но и кроме денег условия неплохие: я ожидала одноэтажный деревянный домик с туалетом на улице, а получила временную квартиру в двухэтажном доме. И свет есть, и теплая вода — на фоне местных старых построек и их “удобств” это очень много. Коммуналку мне оплачивать не надо, аренду тоже. Правда, пришлось докупить мебель на “Авито” — когда я заехала, в квартире были только голые стены с ремонтом от прежних жителей. Что-то пришлось везти с собой: например, кухонный стол из Тюмени приехал».
А ЧТО КРОМЕ ДЕНЕГ?
Многие переехавшие по программам трудовой мобильности говорят, что подъемные сильно помогли им устроить жизнь. Одни построили на субсидии дом, другие — перевезли семью, третьи — закрыли кредиты. И на зарплаты в дальних регионах жить удается неплохо.
Анастасия Ускова, генеральный директор технологической группы компаний Rocket Humans, говорит, что практика программ трудовой мобильности показывает эффективность финансового стимула, потому что во многом трудовая миграция внутри страны ограничена именно нехваткой средств для переезда. Но не все соглашаются на переезды только ради субсидий. И не все находят на новом месте то, к чему ехали.
«Если условия трудового договора, предлагаемые работодателем зарплата и социальный пакет, а также инфраструктура территорий переезда (поликлиники, детские сады или те же фитнес-клубы, кинотеатры, кафе) не будут соответствовать ожиданиям соискателя, одной только субсидией, конечно, молодых людей не привлечь в регионы, — уверен Андрей Иохим, научный сотрудник факультета политологии МГУ. — Они скорее поедут в столичные города».
Как показало исследование, проведенное сервисом «Работа.ру», 47% соискателей готовы переехать ради работы. Чаще всего отправиться в путешествие на новое место соглашаются ради увеличения дохода и лучшего жилья.
Но каждый второй также хочет от нового места развитой инфраструктуры и комфортного климата. Тем временем госпрограммы чаще всего отправляют специалистов в удаленные от больших городов места, где прогрессивная инфраструктура встречается редко. А Крайний Север или степи рядом с Казахстаном редко отличаются приятным климатом.
«Для меня и моей семьи главные проблемы были связаны не с самой программой, а с сельской местностью. Мы отдали сына в детский сад, но ему оказалось там очень тяжело адаптироваться. Поэтому в какой-то момент жена забрала ребенка из садика и стала заниматься им сама, пока я работаю. Надеюсь, что он подрастет, и решим этот вопрос.
Другой момент: переезжая в отдаленную сельскую местность, стоит понимать, что придется начинать карьерный путь с нуля. А программы ориентированы на специалистов, которые уже чего-то добились. У меня, например, стаж больше 20 лет. И не всем комфортно осознавать, что все надо выстраивать заново, решать какие-то проблемы на местах. К этому надо быть готовым, если подаешь заявку».
О сложностях адаптации говорят и другие участники программ трудовой мобильности. Кто-то первое время порывается уехать назад, да только подписанный контракт держит.
«Сначала очень хотелось вернуться обратно, но сдерживал уже потраченный миллион — выплачивать его мне было не с чего. А потом постепенно привыкла. Стало полегче, когда ко мне приехала мама: больше нет ощущения абсолютного одиночества, дом не пустой. А потом мы еще и собачку купили. Развлечения тоже со временем нашла — в автошколу пошла, на машину коплю: в селе без автомобиля тяжело.
Еще на первых порах были трудности с коллективом, меня долго не принимали, подходили с осторожностью, напряженно, словно проверяли. Новыми связями я обрастала медленно, но сейчас уже есть местные подруги, отношения с коллективом наладились».
В Минтруде понимают, что не все готовые к переезду специалисты согласятся на резкие перемены в уровне жизни. Поэтому планируется, что новый проект ведомства поможет профессионалам поехать не только в сельскую местность и на Дальний Восток, но и в другие регионы — от Ленинградской области до Бурятии. Подбирать вакансии можно самостоятельно на портале «Работа России» или в региональных центрах занятости.
Возможность переехать на работу в той же Ленобласти для многих молодых специалистов выглядит интереснее, чем переезд в Якутию, хотя бы из-за климата. Но хватает и тех, кто меняет Санкт-Петербург на Приморье и радуется возможности путешествовать по Азии.
«Программа Минтруда дает молодым специалистам шанс на трудоустройство и получение нужного опыта, после которого через год-два можно думать, оставаться или переезжать куда-то, имея больше шансов на хорошую должность уже даже в Москве. Не думаю, что эта инициатива резко увеличит трудовую мобильность в далекие регионы, но точно станет важным шагом к децентрализации рынка труда».
Похожего мнения придерживаются переехавшие россияне, полагающие, что как минимум опыт работы на новых, крупных промышленных объектах, какие строят в Приморье, может стать хорошим стартом. А для кого-то и шансом быстро продвинуться по карьерной лестнице.
«Я переехал в 2017 году вместе с женой из Санкт-Петербурга — раньше работал на Балтийском заводе, и моим главным мотивом была возможность получить новый опыт, — рассказывает Алексей Гулевич, заместитель начальника производства по корпусному производству на заводе «Звезда» в Приморье (с истории о работе на этом заводе мы и начали текст). — Когда узнал, что в Приморье появится судостроительный комбинат, загорелся идеей поработать там, и не пожалел. На “Звезде” используют ведущие мировые технологии, завод будет самым большим в России, это очень интересная ступень личного развития — особенно для молодого специалиста. Плюс, можно быстро подняться по карьерной лестнице: я устроился старшим мастером, и меньше чем за два года дорос до начальника».
В целом, программы трудовой мобильности работают и даже нашли свою аудиторию. Но они могли бы работать намного лучше. Практика показывает, что специалисты готовы переезжать ради подъемных. Однако субсидии обычно мотивируют только тех, кто изначально жил и работал в небольших регионах, без семьи, не требователен к условиям проживания. Привыкшие к комфорту и привязанные к близким люди интересуются переездами намного реже.
Можно предположить, что, если бонусы за релокацию будут предлагать не только в Минтруде, но и сами работодатели, то покорять новые пространства поедет больше людей. Уже сейчас для многих молодых специалистов возможность развиваться и работать на своих условиях важнее, чем высокая зарплата. А жизнь на новом месте может дать не только пути для роста, но и новые впечатления, знакомства и идеи.