Будущее профессии: юрист

Не так давно многие считали, что «в стране остались только менеджеры и юристы» и что скоро экспертов станет больше, чем клиентов. Но спрос на услуги юристов продолжает расти. Поэтому понимать, чем и как они занимаются, полезно будет всем: и тем, кто просто старается жить по закону, и тем, кто собирается связать карьеру с вопросами права. По просьбе АЧБД о своей работе и ее будущем рассказал основатель юридической компании «Воронин и партнеры» Константин Воронин.

— Первые шаги в профессии я сделал еще студентом Уральской государственной юридической академии, сейчас это уже университет. На третьем курсе я устроился в одну из юридических компаний Екатеринбурга и до сих пор с теплотой вспоминаю свои первые попытки стать юристом.

После поступления в магистратуру я принял решение, что необходимо развиваться самостоятельно. По крайней мере я думал, что опыта я уже набрался, но как бы не так: в нашем деле практика имеет огромное значение, поэтому советую молодым юристам как можно раньше приступать к ней.

Наша профессия многогранна, и развиваться можно в области гражданского, уголовного, административного права — это первый уровень. На следующем уровне в каждом из направлений есть огромная масса сфер, где можно углубить специализацию. Например, в гражданском праве можно специализироваться на таких сферах, как строительство, поставка, интеллектуальное право, услуги, аренда.

В 2017 году мы с моим партнером основали компанию «Воронин и партнеры», которая оказывает юридические услуги в области коммерческого и интеллектуального права. Сначала мы не понимали, чем конкретно хотели бы заниматься, брались за любые дела. Так в нашей практике появлялись дела по расторжению брака, разделу имущества, земельные и наследственные споры.

Со временем мы поняли, что нужно сужать практику и концентрировать усилия на чем-то более конкретном. Так мы пришли к оказанию услуг для бизнеса — эта работа просто кажется нам интереснее всего.

К сожалению, среди наших клиентов не так много изобретателей или людей искусства. Но было несколько любопытных кейсов, напрямую связанных с творчеством.

Так, один из наших клиентов издавал книгу со своими стихами, которые сопровождались каллиграфией художников из разных стран. Мы сопровождали правовую сторону этого вопроса: подготавливали лицензионные соглашения и соглашения об отчуждении прав на иллюстрации. Каллиграфия — это не просто почерк, а переосмысление букв. Поэтому, безусловно, каллиграфия является объектом авторских прав как художественное произведение.

Этот кейс был интересен своим масштабом. Каллиграфы более чем из 40 стран со всех уголков мира объединились в одном проекте. Здорово! Книга стоит в офисе на видном месте и всегда напоминает про эту историю. Круто осознавать свою причастность к чему-то более вечному, чем скандальный спор по договору поставки в суде.

Один из наших постоянных клиентов — это сеть зоомагазинов и салонов груминга домашних животных. Я сижу в офисе, ничего не предвещает беды — и поступает звонок от менеджера компании, который говорит буквально следующее:

Честно говоря, к такому я не был готов. Обсудив ситуацию с грумерами клиента, мы пришли к выводу, что достаточно серьезный шум машинок для стрижки кролик может не пережить и буквально скончаться от стресса. Поскольку домашнее животное, с точки зрения российского законодательства, является вещью, то было принято решение услугу не оказывать — так как есть риск нанести ущерб «имуществу».

Еще один примечательный кейс был в сфере поставок. Наш клиент продал товары своему покупателю, но тот по какой-то причине решил товар не оплачивать. Мы, как представители продавца, обратились в суд с требованием о взыскании задолженности и сильно удивились, когда покупатель пришел в суд и заявил, что в первый раз видит продавца, никакие товары не получал и платить не должен.

Покупатель в суде утверждал, что печать, которая стоит на накладных о получении им товара, содержит рядом с названием символ «*», а его «подлинная» печать — с символом «1». Таким образом, по мнению покупателя, мы не доказали, что он получал товар, ведь в документах не его печать.

Подняв всю документацию за несколько лет, мы нашли накладную, в которой была печать именно с символом «*». И товар по этой накладной был полностью оплачен покупателем. Таким образом нам удалось доказать, что печать на спорной накладной принадлежит покупателю. Следовательно, товар им был получен — и иск был удовлетворен в полном объеме.

Профессия юриста достаточно консервативна, но мы не можем игнорировать интенсивное развитие электронных сервисов, ИИ, и все это будет обязательно интегрировано в нашу работу. Думается, что на вопрос о замене юристов искусственным интеллектом нет однозначного ответа — все зависит от интеграции ИИ в деятельность юриста и правовую систему в целом.

Это могут быть задачи по подаче разного рода ходатайств в суд, проверке договора на предмет правовых рисков для компании и т.д. Если пойти дальше и позволить ИИ подготавливать правовые документы (иски, жалобы и тому подобное) и представлять интересы компании в спорах (ведь и голос можно синтезировать), то это уже другой вопрос, на который у меня нет ответа.

Я думаю, что одной из основных трудностей в профессии юриста еще долго останется большой стресс. Ведь юрист практически всегда находится на острие конфликта, особенно если мы говорим об эмоциональных спорах в суде.

А если говорить о юристе, который работает сам на себя или является собственником юридической компании, то у него есть и стандартные проблемы любого российского предпринимателя: поиск клиентов, партнеров, разрешение проблемных ситуаций в бизнесе и т.д.

Все это негативно сказывается на психоэмоциональном состоянии юриста. Поэтому можно в какой-то степени согласиться с распространенным мнением, что юристы — крайне циничные люди. Работать в нашей профессии без доли цинизма достаточно сложно.